Павел ЛЕЦ (г. Тверь) БРЕМЯ РАЗУМА

— В связи с вышеизложенным, за совершенные преступления против природы, права на будущее лишаются… — последовал длинный список, в котором Артур уловил и знакомые имена, но к счастью не обнаружил своего.

Чувство радостного облегчения переросло в восторг:

«Следующий месяц можно жить спокойно!»

Праздник хотелось отметить. Тем более что голова слегка побаливала после вчерашней вечеринки. Артур достал из холодильника пятидесятиграммовый пакетик с водкой, надкусил верхушку и выпил залпом. Блаженное тепло, будоража кровь, потекло по жилам. Напиток помог согреться, ибо в доме было ощутимо прохладно. Артур хорошо зарабатывал, но включать отопление на полную мощь побаивался. Ладно траты на столь дорогое удовольствие, опасно засветиться как нерачительный потребитель. Ходили упорные слухи, что активисты Движения принялись проверять счетчики в домах граждан. Попадёшься к таким на язык, и считай, дорога в Список тебе открыта.

Артур грустно вздохнул и, поморщившись, закусил пакетиком:

«Гадость бесподобная!»

Экологическая биоупаковка, созданная вторичной, или Бог весть какой по счету переработкой, являлась официально одобренной съедобной продукцией, однако на вкус была дрянь дрянью. Приобретать же нормальную пищу становилось всё затруднительнее. Налоги, призванные спасти планету от глобального потепления, взвинтили цены, радикально реформировали экономику и сократили потребление. Натуральные продукты оказались невероятно дорогими.

— Погасить экран, — приказал Артур.

Дом послушно исполнил команду, убрав изображение, и комната словно опустела. Установилась звенящая тишина.

«Скучновато», — констатировал Артур.

Смотреть осточертевшие передачи о защите природы сил не набиралось. Хотелось послать подобную дребедень на три буквы и врубить старый бодрый боевик, где хорошие парни пачками мочат плохих, хлещут виски из стеклянных стаканов и соблазняют сексапильных девиц. Но…

«Опасно, — умерил пыл Артур. — Добрые соседи донесут куда следует, и будешь локти кусать. Если ты гетеросексуальный белый мужчина, угрозы подстерегают тебя на каждом углу».

— К вам визитёр, — прервал размышления Дом.

«Кого ещё принесло», — испугался Артур. Гостей он не ждал.

— Покажи, — приказал Артур.

Возникло изображение трущейся на пороге девицы лет двадцати.

«Опять соседка! Принесла нелёгкая!»

Последнее время девушка зачастила с визитами.

Быстро оглядев прихожую, Артур заметил запрещённый кожаный мяч. Память детства, подарок отца предательски выкатился наружу. Пока суетился, хватал и прятал, прошли драгоценные секунды. Дабы скрыть сумятицу, Артур вооружился полотенцем и открыл дверь, демонстративно вытирая волосы.

— Извините, душ принимал, — убедительно соврал он, опережая вопрос.

— А я уж подумала, вы не желаете идти на митинг, — пробурчала соседка, сверля Артура взглядом.

«На какой ещё митинг!» — чуть не проговорился Артур, вовремя прикусив язык.

— Что вы, что вы! Я всегда в первых рядах! Чистая вода — наше всё!

— Воздух, — сказала девица.

— Что воздух? — не понял Артур.

— Чистый воздух, лозунг митинга. Вы что, не следите за темой?

— Я… — попытался выкрутиться Артур, но к счастью соседка сама продолжила.

— И почему вы моетесь средь белого дня, а не вечером?! — ревниво поинтересовалась она. — Воду не экономите! Знаете, сколько требуется энергии, дабы очистить канализационные стоки?

«Вот сволочь! — расстроился Артур. — Не угодишь им, везде ловушек понаставили!»

Вслух же, приветливо улыбаясь, произнёс:

— Вчера дежурил допоздна в городском парке водных аттракционов. Убирали мусор и проверяли чистоту водоёма. Закрутился, устал, сразу спать. Вот и принимаю душ сегодня и все мысли о воде, о чистоте её.

Соседка молча проглотила объяснение.

«Подавись, гадина! — торжествовал Артур. — Нечего сказать?!»

Ни в каком парке он накануне не был. Точнее, заскочил на минуту, отметился и свалил. Учитывая масштаб мероприятия, толпу народа, уличить собеседника во лжи соседка никак не могла. А потому развернулась и отправилась восвояси. Однако на этом инцидент не закончился. На лужайке появились новые персонажи. Двое подростков — переростков в футболках, украшенных логотипом Движения: «Право на будущее!» — кинулись к соседке со словами:

— Мама, смотри сколько мы насобирали!

Артур не выдержал и заржал. Действительно, картина впечатляла. Парочка здоровенных шестнадцати-семнадцатилетних ребят тыкала соседке в лицо замызганными корзинками, наполненными собранной с тротуаров использованной жевательной резинкой. То был суперсовременный тренд подбирать подобные отходы и пускать на переработку. Как утверждала одна очень известная фирма, жвачка — это ценнейший ресурс, ведь её можно переработать в синтетический каучук, и из каждого килограмма отходов сделать четыре пары отличных кроссовок.

Дурацкая мода на одежду из мусора утвердилась последние пару лет. Ткань из использованных соломинок для коктейлей или из апельсиновой и ананасной кожуры. Платья и аксессуары из пластиковой упаковки, фольги, пакетов от макарон и кофе с отделкой из переработанного стекла. Сумки из старых автомобильных камер. Всё то, что еще недавно казалось признаком безнадежной бедности, стало символом не только состоятельности, но и прогрессивности. Вещи из переработанных материалов часто стоят намного больше, чем новинки магазинов быстрой моды. Этичность становится новым люксом, покупатели вынуждены доплачивать за экологичность, обменивая деньги на очистку совести и свидетельство благонадёжности. Идея осознанного потребления — покупать меньше и тем самым сократить вред планете — превратилась в тренд: просто покупать другие вещи, более экологичные и из переработанных материалов, но в том же количестве. Если раньше можно было меряться с подругой ценой модной сумки, то теперь не только ее ценой, но и безвредностью для окружающей среды.

Между тем, соседка ласково гладила детишек по курчавым головам. Она усыновила политических беженцев из Африки несколько месяцев назад. Жертвы глобализма кое-как выучили обиходные фразы на чуждом им языке, приоделись за счет щедрого государственного пособия и целыми днями бездельничали, сбиваясь в группы с подобными себе, шатались по окрестным улицам. Учитывая отсутствие у соседки мужа, и факт, что возраст «мамы» и «детей» разнился на пару-тройку лет, некоторые шальные мысли рождались непроизвольно.

Услышав смех, девица резко обернулась. Сделали стойку и два её выкормыша. Но сегодня Артуру определённо везло. На этот раз выручил Атос, он же домашний кот. Славился животина непомерно любвеобильным характером, о гендерной несвободе осведомлён не был, а потому регулярно хаживал по соседским кошкам. Сегодня очень вовремя котяра решил вернуться в родные стены после ночного загула, следы которого в виде прилипшего к шерсти репейника оказались прекрасно видны.

— Вот, насобирал где-то, — развёл руками Артур, демонстрируя животное.

Одно белое и два черных лица озарились дежурными улыбками. Животных полагалось любить. Наличие же у Артура разрешения на содержание кота поднимало статус хозяина оного, ибо свидетельствовало о высокой гражданской ответственности.

— До свидания, — раскланялся Артур. — Встретимся на митинге.

Троица удалилась, оставив Артура философствовать в одиночестве.

«И почему мы должны их принимать и терпеть? Почему назвать негра негром есть преступление? Вот эти двое. Как их человеческое достоинство покоробит признание очевидного?»

Артур подхватил кота и вернулся в дом. Среди его друзей и знакомых имелись люди разного цвета кожи, и Артуру не приходило в голову делить их по расовой принадлежности. Однако запрета называть вещи своими именами он не понимал, и мер по насаждению чрезмерной политкорректности не поддерживал. Скрытно, конечно, не поддерживал.

Дурацкий митинг подпортил настроение. Хотя давно следовало привыкнуть. Началось безобразие с климатических забастовок школьников. Шествия в поддержку экологической инициативы активистки Тергы Трупморг «Понедельник за будущее» постепенно охватили большинство стран. Вскоре они превратились в обязательные, и граждане, избегавшие участия в подобных мероприятиях, стали первыми жертвами Списка. Теперь позволить себе пропустить еженедельную сходку мог лишь совершенно безбашенный индивид. Артур, ненавидящий толпу орущих бездельников, митинги терпел скрепя зубами:

«Да они мусора после себя оставляют горы! Требуют чистой окружающей среды, а сами её изгаживают!»

Дополнительной причиной для раздражения Артур находил решение правительства о четырёхдневной рабочей неделе. Государственные мужи, обнаружив, что граждане всё равно не трудятся и не учатся в день демонстраций, закрепили оное новшество законодательно. И теперь толпы дармоедов бездельничали три дня кряду, накачиваясь спиртным и устраивая дурацкие развлечения. Стоит ли говорить, что заработную плату пропорционально урезали на двадцать процентов. Артур, как и многие, потерял в доходе, но как большинство вынужденно терпел.

Вычесав коту шерсть, Артур принялся собираться сам. Не то чтобы он был против провести пару часов на свежем воздухе. Нет. Но зомбированная толпа, несуразные речи и прочие радости коллективного «отдыха и охраны окружающей среды» его не прельщали. Вообще-то природу Артур любил, хотя и являл из себя типичного жителя мегаполиса. Но как-то раз коллега по работе заманил его на рыбалку. Да не простую, не на пригородные водоёмы с искусственно разведённой рыбой, а в глушь, к так называемым «жителям леса», в чьи владения не осмеливалась соваться даже полиция.

— Увидишь, это другой мир. Там уже целые посёлки выросли. Со своими правилами и законами.

Добирались в «тридесятое» царство на «браконьерском» катере, а затем почти сутки тряслись в кузове старенькой машины-вездехода, источавшей из выхлопной трубы шлейф сизого дыма. Весь путь Артур охранял канистру со спиртом, пару бензопил и размышлял о проблемах экологии вообще и зеленого движения в частности, мечтая вернуться из приключения живым и здоровым. Шок усилился по прибытию на место, когда обнаружилось, что рыбацкий лагерь разгромлен, а виновник — здоровенный бурый медведь — не прочь полакомиться гостями.

— Весна. Оголодал зверь, — философски констатировал один из спутников. И первое что сделал — застрелил хищника.

Заметив возмущение Артура, он пояснил:

— Лет пятнадцать назад ввели тотальный запрет на добычу косолапых. В результате зверя расплодилось множество, и ему не хватает охотничьей территории. Он жрет всякую гадость, отчего болеет и умирает.

Охотник достал прибор и ткнул в тушу.

— Видишь, — кивнул он на показания, — присутствуют гельминты. Мясо употреблять в пищу нельзя, это как минимум тяжелая болезнь и вполне вероятная смерть. Наши друзья экологи своей тупостью губят животных. Скорее всего, через некоторое время просто будет тяжелая эпидемия, которая и выкосит поголовье медведей до минимальных величин, после чего, если не делать глупостей, их численность начнет снова восстанавливаться.

— Мы нисколько не против идеи, что защищать природу необходимо, — подхватил другой. — Просто это сложная работа, где нет места различным активистам и прочим дилетантам.

Проведя с этими суровыми людьми неделю, Артур всерьёз задумался о сбалансированности природы и разрушительных действиях малообразованных граждан, кичащихся мнимой заботой об окружающей среде. Он и раньше был консерватором, сторонником бензиновой цивилизации и жирного стейка по пятницам, а с памятной рыбалки вернулся совсем другим человеком, и с тех пор зачастил в гости к новым друзьям. Даже обзавёлся уютным домиком, куда постепенно натащил массу вещей, необходимых привыкшему к цивилизации индивиду.

Одевшись, Артур заглянул в гараж, безнадёжно погладил капот автомобиля и взгромоздился на велосипед. Вырулив на улицу, он очутился в потоке таких же несчастных, сосредоточенно крутивших педали. Опоздать опасались все, потому двигались быстро. Через полчаса Артур оказался на площади, где, тихо матерясь, ещё битых двадцать минут искал место, куда приткнуть велик. Наконец нашлась свободная парковка, и взмыленный Артур, ухватив на раздаче последнюю бутылку тёплой воды, влился в человеческое море.

Сегодняшний митинг отличался от прочих присутствием массы «экологических переселенцев». Оные, по официальной версии, покинули свои дома из-за изменений климата и сопутствующих глобальных проблем. Теперь мигрантов организованно переселяли в более безопасные места.

— Если жизни человека угрожает непосредственная опасность из-за изменений климата, приводящих к природным бедствиям, и он пересекает границу другого государства, он не может быть депортирован обратно, так как жизни его угрожает опасность, равно как и в случае войны или угрозы расправы на родине, — косноязычно разорялся с трибуны штатный оратор Движения, а собравшиеся послушно аплодировали.

«Почему это безопасное место именно мой дом? — гадал Артур, разглядывая сборище. — И где гарантия, что загубив свой, они не угробят и наш?»

Однако старался не отставать от всех и громко выражал поддержку. Движения «За экологическую чистоту» боялись. И боялись не зря. Именно оно аккумулировало наиболее отъявленных радикалов, именно оно предложило и реализовало идею публикации ежемесячных списков «климатических преступников», в которые угодить мог любой. Причем по причинам зачастую неведомым, логического объяснения не имеющим. Судьба провинившихся была незавидной. В лучшем случае потеря всего имущества, семьи и работы. В худшем изгои просто исчезали.

— Необходимо создать глобальный страховой фонд для выплат компенсаций лицам, пострадавшим от климатических изменений и от вынужденного переселения, — пафосно подвёл итог выступающий.

«Ну вот, перешли к сути вопроса, — печально вздохнул Артур. — Вновь станут качать из нас деньги. И почему-то я уверен, что распоряжаться ими доверят «хорошим парням» из Движения».

Так оно и произошло. Все поддержали единогласно, и митинг объявили закрытым.

«Какие же мы придурки, — грустно размышлял Артур. — Своими руками создали ещё один инструмент борьбы за политическую власть, контроля за деньгами и господства над нами. Пройдёт немного времени и, исчерпав данную тему, они придумают новую. Например, спасение жителей из стран, охваченных эпидемией очередного коронавируса. И так до бесконечности!»

Три года назад, когда вирусная пандемия заперла людей в их жилищах, Артур просидел дома четыре недели и чуть не свихнулся от тоски. Экономические последствия самозаточения человечества аукались ещё очень долго, стимулировав очередную волну мигрантов. А уж политические и говорить нечего. Власти, под предлогом необходимости жестче контролировать передвижение граждан в условиях эпидемии, стимулировали разработку информационных систем опознания личности. В результате стало возможным почти поминутно отслеживать местонахождение любого человека.

Отвлёкшись, он чуть не упустил важную деталь, что не ускользнуло от бдительных глаз.

— Вы куда?! — кто-то дёрнул Артура за рукав.

Обернувшись, он чуть не выматерился. Рядом стояла соседка и хмурила рыжие «солнечные» брови на раскрашенном в голубое небо лице.

«Опять она! Да чтоб тебя!»

— А мусор?! — грозно напомнила девушка.

— Да-да, — пролепетал Артур, послушно приступая к работе.

По заведённой традиции еду для участников поставляли только местные производители. Электричество для освещения происводилось исключительно из возобновляемых источников, а все используемые материалы перерабатывались. Их-то Артур и принялся собирать. Складывая в пакет очередной брошенный стаканчик, он исподтишка поглядывал на трудившуюся неподалёку одинокую соседку. Детишки её почему-то отсутствовали.

«Вот привязалась! Хотя, с другой стороны, если бы не она, мне бы сделали официальное замечание. Получать штрафной бал за подобную ерунду совсем некстати!»

Вокруг горбатились такие же бедолаги, и поле, украшенное сотнями согнувшихся фигур, напоминало растревоженный муравейник. Сверху припекало летнее солнце, а голубое небо украшала проекция многомерного изображения Тергы Трупморг — вечного нобелевского лауреата. Как-то много лет назад её номинировали на премию мира. И с тех вручали каждый год, ибо ясно, что более достойного кандидата, чем «веселая молодая девочка в ожидании светлого и прекрасного будущего», не найти.

«С самого начала, — вспоминал недавнее прошлое Артур, — для современного общества Терга во всех смыслах оказалась идеальной иконой. Она девочка, и никто не может нарыть на нее компромата: у нее просто нет биографии. Она девочка с синдромом Аспергера — то есть настолько беззащитна, что эта беззащитность стала ее абсолютной броней. Потому что любой, кто пытался указать на ее нарушение развития, похоронил сам себя как образец, что он мразь и негодяй. Теперь, по прошествии стольких лет, ей и Движению кыш сказать не может никто, выйдет себе дороже».

Закончив, Артур сдал отходы организаторам и, не забыв отметиться как примерный посетитель мероприятия, с радостью покинул сборище.

Сегодня имелось ещё одно важное дело. Артур записался на курсы «Верное слово». Подобное повышение образования пользовалось возрастающей популярностью. Дело в том, что ассортимент запретных слов и понятий рос не по дням, а по часам. Ибо в наше время неосторожное высказывание в любой момент может уничтожить репутацию, карьеру и саму жизнь. Недавно на улице где проживал Артур, случилось происшествие. Нетрезвый местный житель назвал водителя грузовика почтовой службы ниггером. А может и не назвал, да последнему так показалось, свидетелей не нашлось. Чернокожий водитель вышел из машины и так ударил оппонента, что тот упал и вскоре умер в больнице. Судья не стал даже выдвигать обвинений против убийцы. Вот и делай после этого выводы. Относительно недавно отучившийся, Артур видел, как в контроле за языком усердствовала молодежь, особенно студенты университетов. Сколько пожилых профессоров вылетело с работы, не понимая, отчего они подвергаются бойкоту за невинную фразу типа «мы должны быть белее белого», «это был черный день для нас всех» или «черная овца в стаде».

Проведя час за партой, Артур вышел слегка обалдевший от новых сведений. Он уже привык не употреблять слова «материнство» и «отцовство», так как они придают гендерный оттенок такой бесполой деятельности как родительство. Но оказывается, нельзя говорить: «Я хочу умереть», — это может оскорбить людей с суицидальными наклонностями. Под запретом и выражения типа «этот экзамен меня поимел», потому что в аудитории могут оказаться жертвы сексуального насилия. Недавно официально запретили в присутствии женщин обсуждать спортивные игры типа футбол или хоккей. Дабы не травмировать психику дам, не разбирающихся в правилах. Но самое ужасное, понял Артур, что наказание, которое следует за нарушением политкорректного языкового табу, непредсказуемо. Можно превратиться в изгоя из-за любой невинной шутки или метафоры, в которых вечно угнетенные меньшинства рады усмотреть обидный подтекст.

«Куда катится мир!? — размышлял Артур, крутя педали. — Язык из средства общения превратился в средство доносов и экзекуций. Для господства страха вовсе не нужны регулярные посадки или огромные штрафы. Непредсказуемость системы работает гораздо лучше, погружая каждого в атмосферу гнетущего опасения сказать что-то не то и заставляя его быть своим внутренним цензором. Пространство свободной мысли сжимается как шагреневая кожа. Главной жертвой политкорректности стало общественное доверие к базовым элементам государственной жизни. А как история не раз уже показала, для страны, в которой потеряно внутреннее единство и доверие к государству, хорошего будущего не следует ждать в принципе. Скорее внутриполитический конфликт может привести к гражданской войне. Определённо, нас раздавило бремя собственного разума, — сделал он вывод, — мы живём во время собственного заката, печального и беспросветного».

Темнело. До поворота к дому осталось метров триста. Впрочем, его не пропустить. Как раз на пересечении путей главную дорогу украшал огромный, сияющий огнями, несмотря на повсеместную экономию электричества, плакат с классическим изречением Тергы: «Молодежь начинает понимать ваше предательство. Взоры всех грядущих поколений устремлены на вас. И если вы подведете нас, обещаю, мы не простим».

«И ведь не простили, черт возьми!» — констатировал Артур.

Спасаясь от переживаний он заскочил в бар, где пропустил грамм сто пятьдесят водки и, не дожидаясь начала традиционного мордобоя, вернулся домой.

«Хоть в родных стенах пока что можно расслабиться», — подумал он, плюхаясь на диван со стаканом коктейля в руке.

Однако едва успел отхлебнуть, как услышал слабый шум на улице. О входную дверь словно кто-то скребся.

— Дом? — спросил Артур.

Комп развернул изображение. На пороге обнаружилась девичья фигура.

«Соседка! — зло выдохнул Артур. — Вновь принесла нелёгкая! Ну что ей опять надо?»

— Включи освещение двора! — приказал Артур и открыл дверь.

Гостья, стоявшая на пороге, выглядела ужасно.

Измятая, грязная, местами порванная одежда. Дрожащие руки, всклокоченные волосы и заплаканное лицо.

— Они, — начала девушка, — они…

Трясущиеся губы не слушались.

— Заходите, — чуть не силой затащил Артур гостью внутрь. Провёл на кухню, налил воды, протянул полотенце. Отхлебнув из стакана, вытерев слёзы, минут через десять девушка немного успокоилась и смогла говорить.

— Они схватили их и… — она словно не решалась назвать вещи вслух.

— Они… — помог Артур.

— Они схватили их и сварили. Живьем!

— Кого? — не понял сперва Артур. Затем до него постепенно дошло.

— Ваших двух? — обалдел Артур.

Девушка кивнула. Какое-то время Артур не мог собраться с мыслями.

«Сварить людей! Как такое возможно?»

Конечно, раньше до Артура доходили слухи о бесчинствах радикалов Движения, продвигавших теорию регулирования человеческой расы и необходимость каннибализма. Однако Артур относился к сплетням скептически. Одно дело официально обвинять людей, вносить их в Список, совсем другое жестоко убивать без суда и следствия.

— Поймали на улице, — продолжила скупое повествование соседка. — И заявили, что они прекрасно подходят по параметрам.

Рассказ девушки потряс Артура. Варить человека живьём в кипящем масле, оправдывая свои действия традицией, это уже не варварство, а потеря человеческой сущности.

«Была в средние века такая казнь. Жестоким образом наказывали фальшивомонетчиков! Творить подобное в наше время, прикрываясь лозунгом контроля за человеческой популяцией! Они не люди, а хуже зверей. Звери так не поступают!»

— Она пыталась спасти брата, но эти ублюдки лишь смеялись и специально бросили его в котёл первым.

— Что-что? — переспросил Артур. От переполнявшего гнева он пропустил часть рассказа.

— Она предлагала себя, младшего брата умоляла пощадить.

Тут до Артура дошло. Оказывается, один из усыновленных был девушкой, просто мальчиковые манеры и внешний вид «среднего» пола ввели Артура в заблуждение.

— А вы?

— Меня не слушали. Спасло гражданство и характеристика активистки. Потом привязали к позорному столбу и обещали наказать за противодействие. Еле-еле удалось вырваться.

— Полиция… — начал Артур и осёкся. Полиция перечить Движению боится и просто не поедет на вызов.

«А почему соседка заявилась ко мне?» — задался он вопросом.

Девушка будто прочитала мысли.

— Дом мой они разгромили, я видела, — и добавила грустно, — податься мне некуда.

В этот момент во дворе послышался нарастающий шум.

— За мной, — констатировала девушка.

Понурив голову, соседка обреченно двинулась к выходу. Тут Артур сбросил оцепенение, схватил девушку за плечи и задвинул в угол прихожей. Затем он достал из одежного шкафа пистолет, заложил руку с оружием за спину, открыл дверь и шагнул на порог. Картина, открывшаяся взору, впечатляла. На лужайке собралась разношерстная толпа, человек двадцать-тридцать. Многие оказались вооружены палками, бейсбольными битами, кусками арматуры. Людей разных возрастов и стилей одежды объединяла одна общая черта.

«Бомжи!» — вынес приговор Артур, вслух же вежливо произнёс:

— Добрый день, граждане, чем могу быть полезен?

От толпы отделилась личность неопределённого пола с крашенными в цвета радуги лицом и волосами в дорогом дизайнерском прикиде, умело стилизованном под лохмотья. Особь явно являлась лидером.

«Мужик, переделанный под бабу», — подумал Артур.

— Мы преследуем преступницу. Есть подозрение, что она скрывается в вашем доме.

«Нет. Баба, скроенная под мужика», — сменил мнение Артур, услышав режущий ухо с оттенками визга голос.

— Никаких граждан, осуждённых законом, здесь нет, — сообщил Артур.

Особь нахмурилась, тайный подтекст от неё не ускользнул.

— Речь о девушке-предателе, нарушающей принципы Движения, и мы требуем выдать её!

Толпа одобряюще загудела, раздались возгласы:

— Давай сюда эту сучку, а то сами возьмём!

— Вы не имеете права… — начал было Артур, но предводительница дала команду, и сброд двинулся вперёд.

Артур молчал вывел руку из-за спины и направил ствол пистолета в голову вожака. Толпа замерла. В установившейся тишине отчетливо раздался щелчок взводимого курка.

— Вы находитесь на частной территории, — ледяным голосом произнёс Артур. — Даю минуту дабы убраться с моих владений или начинаю стрелять!

Повисла пауза.

«Она не боится, — с горечью отметил Артур, вглядываясь в лицо предводительницы. — Просто взвешивает шансы».

Действительно, патронов в пистолете на всех не хватит, и толпа сметёт Артура в любом случае. Вопрос в том, захочет ли лидер рисковать своей жизнью и жизнью последователей, чтобы сиюминутно добиться цели. И тут чаша весов качнулась.

— Вам же сказали, пошли вон, ублюдки! — раздался зычный возглас.

Артур бросил взор в сторону декоративной ограды из живого кустарника и увидел товарища по барным посиделкам. Жил он неподалёку, через пару строений и пропускал с Артуром стаканчик другой по выходным. Сейчас приятеля было не узнать. Здоровый под два метра ростом бугай, одетый в байкерском стиле, держал в руках автоматическую винтовку, недвусмысленно целясь в толпу. Глаза скрывали тёмные очки, борода зловеще топорщилась. Рядом, так же вооруженная, стояла его жена.

— Вон, я сказал!

Короткая очередь поверх голов подкрепила слова. Шальная пуля выбила у кого-то из рук бутылку с пивом, и звук разбившегося стекла послужил сигналом к отступлению. Люди запаниковали, ломанулись со двора, и толпа рассеялась. Предводительница шайки удалилась молча, с достоинством, не спеша шагая по траве. Она обернулась напоследок и Артур понял:

«Хорошего не жди!»

— В порядке? — спросил бородач.

— Да, — откликнулся Артур. — Спасибо тебе.

— Что там! — отмахнулась за мужа женщина. — Достали, уроды!

И они отправились к себе.

«Нужно срочно бежать к лесным жителям, — подумал Артур. — Несколько часов у нас есть, а дальше заявится скорый на расправу сброд. Щадить они нас не станут!»

Артур захлопнул за собой дверь и метнулся в подвал. Достал заранее укомплектованный рюкзак, скинул с себя одежду и облачился в охотничий костюм. Порылся в тайнике и извлёк еще один, запасной.

«Надо же, пригодился!»

Артур вскарабкался вверх по лестнице, схватил соседку и потащил в ванную. Разорвал упаковку и протянул девушке костюм:

— Держи!

Та шарахнулась в сторону:

— Что это?

— Особая одежда, — пояснил Артур. — Гляди.

Он бросил содержимое пакета на пол, где оно тут же растеклось по поверхности, приняв форму небольшой лепёшки.

— Разденешься донага, встанешь на костюм. Он сам окутает тело. Отличная вещь, у военных позаимствовал. И давай быстрее!

Артур хлопнул дверью. Костюм был куплен на черном рынке за очень приличные деньги. Однако он того стоил. Создавал полный комфорт владельцу при температуре окружающей среды от плюс пятидесяти до минус сорока градусов по Цельсию. Не промокал и подстраивался по цвету под местность словно хамелеон.

«Ну что она там копается?!» — злился Артур, отсчитывая секунды.

Наконец появилась соседка. За короткое время девушка буквально преобразилась, так как успела не только переодеться, но и смыть с лица нелепый экологический раскрас всех цветов радуги. Облегающий костюм оттенка «хаки» подчеркивал стройность фигуры. Короткие светлые волосы, классические черты лица, карие глаза на бледном лице.

«А она ничего! — констатировал Артур, окинув оценивающим взглядом спутницу. — Очень даже ничего!»

Почувствовал внимание, соседка зарделась:

— Я готова!

— Тогда держи!

Артур повесил на спину девушки второй, второпях собранный рюкзак. Помог подогнать:

— Не тяжело?

— Нормально, — гордо отмахнулась соседка, хотя было очевидно, груз не лёгкий.

«Выдержит, — понадеялся Артур. — Да и рюкзак отличный, распределяет давление по всему телу».

— И вот ещё, — Артур коснулся рукой бедра девушки и костюм образовал карман.

Артур засунул в него охотничий нож:

— На всякий случай!

Девушка послушно кивнула. Вид у неё был не радостный, но, к удивлению Артура, держалась она стойко.

— Жанна, — произнесла она.

— Что? — не понял Артур.

— Меня зовут Жанна, — повторила девушка и протянула руку.

— Очень приятно, — осторожно пожал маленькую ладошку Артур, не сообразив от растерянности, что сам не представился.

Дабы скрыть смущение, он принялся торопливо осматривать холл.

— Где же этот гад?

— Кто? — спросила Жанна.

— Да кот. Вечно когда надо не найдешь его!

— Ш-ш-ш, — девушка поднесла палец к губам и скосила в сторону глазами.

Артур осторожно повернулся и увидел Атоса. Котяра, движимый любопытством, обнюхивал сваленные в беспорядке на полу вещи. Молниеносное движение и жертва оказалась в руках Артура.

— Мяу, — возмущенно произнёс Атос.

Однако Артуру было не до сантиментов. Он засунул кота в сумку, так что торчала одна голова и прикрепил ношу себе на грудь, подхватил рюкзак, проверил оружие.

— Ну пошли!

Захлопывая дверь, Артур задал дому режим самоконтроля и горько вздохнув, шагнул за порог:

«Что от жилья останется, когда сюда наведается полчище придурковатых варваров?»

— Твой собственный? — участливо спросила девушка.

Артур молча кивнул. Горло сдавливала тоска.

— А я жильё арендовала, — словно извиняясь, сообщила Жанна.

Они завернули за угол и Артур сказал:

— Идти минут пятьдесят. Если без приключений, успеем как раз к отправлению катера.

В этот момент слева раздался шелест, кусты расступились, и показалась фигура человека. Артур молниеносно выхватил пистолет. В ответ щелкнул затвор винтовки. От беды сберегла выглянувшая между туч луна.

— Фу ты, напугал, — сказал Артур, узнав своего спасителя. — Куда в такое время?

— Видимо, туда же, куда и ты! К жителям леса!

За спиной бородача угадывались фигуры преданной жены и двух сыновей. Причём старший мальчишка, на вид лет двенадцати, сжимал в руках вполне реальный пистолет-пулемёт.

— Как будем действовать? — поинтересовался Артур.

— Давай я первый, за мной женщины и дети, а ты арьергард!

— Решено! — согласился Артур.

Дружная семейка решительно двинулась в темноту. Артур слегка задержался, окинув местность прощальным взглядом. Настроение было отвратительным. Хотелось выть от злости и унижения.

«Погодите, сволочи, мы…»

Внезапно кто-то взял его за руку. Артур оглянулся, рядом стояла Жанна. Она доверчиво прижалась к Артуру, их взгляды встретились. Всё было ясно без слов.

— Мы ещё вернёмся! — потряс Артур темноте кулаком.

Следовало спешить. Приближался рассвет. Небо слегка прояснилось. Они обнялись и шагнули в будущее, в ломающую мрак тонкую светлую полоску восходящего солнца.