Юлия ФАЛАЛЕЕВА (пос. Красная Долина, Выборгский р-н, Ленинградская обл.)

БОЙСЯ ДАНАЙЦЕВ, ДАРЫ ПРИНОСЯЩИХ

Фалалеева

Тем летом муж отправил нас с сыном к морю, подальше от пыльного городского зноя. Он клятвенно обещал уладить с работой и присоединиться к нам через неделю.

— Сынок, пожалуйста, слушайся маму, ей нельзя нервничать. Ты же хочешь, чтобы у тебя родился здоровый братик? — наставлял в аэропорту семилетнего Вовку глава семейства.

— Володя, слышишь меня?

В ответ Вовка тяжело вздыхал и понуро кивал головой.

Шестой месяц беременности давался мне не легко. Состояние было вялым, всё время клонило в сон.

Пансионат, в котором мы остановились, считался на Адриатическом побережье одним из лучших. Расположенный вдалеке от шумных улиц отель имел собственный галечный пляж и множество бассейнов.

Ежедневно после завтрака мы отправлялись к бассейнам. Занимали пару шезлонгов, один из которых устанавливали в тени и «приступали к отдыху». Сынок плескался в «лягушатнике», а я изображала чтение — закрывала глаза под солнцезащитными очками и дремала. Периодически просыпаясь, я призывно махала Вовке рукой. А когда он подбегал, мокрый и дрожащий как цуцик, заставляла обтереться полотенцем и греться на солнце — пока не высохнут плавки.

Однажды я попала в плен морфея часа на два. Проснувшись испугалась, что сынок, воспользовавшись отсутствием контроля с моей стороны, сидит в воде до посинения.

Каково же было мое удивление, когда я обнаружила его неподалеку расположившимся на чужом шезлонге рядом с пожилой дамой. Они ели яблоки и, смеясь, вели непринужденный разговор.

— Мама проснулась, — сказал Вовка. — Мама, яблоко будешь? Вкусное… Вот такое! — сынок вытянул вперед руку с поднятым большим пальцем.

Женщина улыбнулась, достала из пляжной сумки бело-розовое яблоко, протянула мне. Я приняла угощение.

— Они мыты, кушайте.

— Мама, это яблоки из тети Машиного сада. Тетя Маша живет вон на той улице, третий дом в гору, — вещал Вовка. — У нее свой сад, там яблоки, виноград, и этот, «ыжирир».

— Инжир, — поправила я.

— Мам, а ты видела, как киви растут? Тетя Маша говорит — у них стебли вьются.

Доев фрукт, я окончательно проснулась.

— Спасибо! Очень вкусное яблоко. Меня зовут Нина, а вас, я уже поняла — Мария. Вы меня извините… Сынок, хватит злоупотреблять гостеприимством, иди ложись на своё место!

— Что вы, Ниночка, в вашем положении спать на воздухе полезно… Мы с Володей славно разговариваем, он совсем мне не мешает,

У Марии был приятный голос. Да и вся ее внешность от подтянутой фигуры с оливковым загаром до безукоризненной стрижки седых волос привлекала своей аристократичностью.

Я сделала вид, будто читаю. На самом деле, «превратившись в большое ухо» подслушивала беседу моего сына со своей новой знакомой.

— А еще кто в Адриатическом море водится? — нетерпеливо спрашивал Вовка

— Еще кальмары, ты видел кальмаров?

— Видел и ел…

— Так вот, кальмары относятся к отряду десятируких головоногих моллюсков…

— Десятируких! Головоногих! — Вовка начал хохотать. — Но у них же только ноги или это такие руки? А моллюски — рыбы?

— Нет, моллюски — это животные… А знаешь, сколько у кальмара сердец?

— Сколько?

— У кальмара — три сердца!

— Супер! — протянул Вовка. — Три сердца! Одно свое и два запасных?

— Не совсем так… Все три сердца действуют одновременно. Но в случае ранения наличие нескольких сердец помогает ему выжить.

— Я тоже хочу три сердца! — воскликнул Вовка.

— Да, три сердца не помешают, особенно если одно разбито, — грустно сказала Мария.

Вот так и завязалась наша дружба, вернее дружба моего сына Володьки с Марией — загадочной состоятельной дамой, имевшей собственную виллу на побережье Адриатического моря.

За время проведенное вместе я ни разу не заметила, что она тяготится ребенком. Наоборот, было очевидно, что день от дня они все больше привязываются друг к другу. Отогнав неразумную ревность, я расценила это общение как полезный для сына опыт.

Не жалея своего времени, Мария ходила с нами на прогулки, учила Володьку плавать и постоянно рассказывала ему разные увлекательные истории, которые он слушал с открытым ртом.

Как-то я спросила ее о природе такой безграничной любви к детям. Она уклонилась от ответа, а по лицу ее пробежала тень скорби. Пришлось сменить тему.

Мы всегда приходили на пляж в одно и то же время, и каждый раз Мария уже ждала нас.

Поэтому, придя на пляж и не обнаружив ее на привычном месте, мы были огорчены.

Володька оббежал несколько раз вокруг бассейна, но поиски успехом не увенчались.

— Сыночек, она взрослый человек, у неё дела. Придет завтра, — успокаивала я Вовку.

В этот момент к нам подбежал мальчишка из персонала, работающего на пляже и протянул пригласительный билет.

Текст гласил: «Уважаемый господин Владимир и Уважаемая госпожа Нина, позвольте пригласить вас на праздничный вечер по поводу моего юбилея. Жду вас по адресу… к восемнадцати часам. С уважением. Мария».

— Ух ты!!! Мама, это я — господин Владимир? Мама, а что мы ей подарим? — Володька ни минуты не сомневался, что поход на данное мероприятие состоится, и отказа с моей стороны не последует.

Элегантный платок со стальным отливом, выставленный в витрине местного бутика, был единогласно одобрен нами в качестве презента.

Затем мы вернулись в номер и посвятили оставшееся до банкета время сборам и «наведению красоты».

Часов в пять позвонили с рецепции, сообщили, что нас ожидает машина.

Вилла нам с Володькой понравилась. Каменное двухэтажное строение с арками в стиле барокко. Сад — на террасах горного склона, потрясающий розарий. Беседки, увитые виноградом и навесы, оплетенные стеблями киви с гроздьями плодов.

— Вот бы мне тут жить! — сказал Володька.

— А почему нет? — Мария нежно погладила его по голове.

Фуршет накрыли в огромной беседке. После поздравлений, последовавших от представителей муниципальной администрации и руководителей благотворительных фондов, состоялся небольшой концерт учащихся музыкального колледжа, в котором Мария являлась членом попечительского совета. После концерта молодые исполнители присоединились к гостям, а на импровизированной сцене появился фокусник, развлекающий собравшихся своими трюками. Вовка вызвался ассистировать, он подавал факиру реквизит, на который тот указывал блестящей тростью. За что в конце представления был награжден чемоданчиком для путешествий от самого иллюзиониста.

Мария постоянно интересовалась, как я себя чувствую и, в конце концов, приставила ко мне помощника.

Молодого человека звали Славка; упреждая мои желания, он приносил воду, подставлял скамеечку под ноги, предлагал плед.

А когда стемнело, и с моря потянуло сырой прохладой, он отвел меня и Володьку в дом, разместив в одной из гостевых комнат на первом этаже.

Внутри дома все было также изысканно.

Убедившись, что умаявшийся помощник фокусника крепко спит, я подумала, что будет невежливо не повидаться с хозяйкой перед сном и вышла из комнаты.

В просторном холле, ожидая Марию, провожающую последних гостей, я принялась рассматривать картины, развешанные на стенах. На большинстве из них был изображен один и тот же юноша. Его лицо казалось знакомым, будто раньше мне приходилось с ним встречаться. У юноши был высокий лоб, очень умные живые глаза, гордая осанка.

— Ниночка, вот вы где! — Мария подошла ко мне.

— Чьи это портреты?

— Это мой сын Володенька, он умер, — и она, отводя глаза, достала платочек и стала вытирать появившиеся слезы.

— Вот Ниночка… бывает… я живу, а Володеньки моего нет… Единственный человек в этой жизни, кого я любила, единственный исчезнувший смысл моего существования. Надеюсь, мы с ним там встретимся, — она подняла глаза вверх. — У меня, Ниночка, такая жизнь — рассказать, никто не поверит. Но вы должны меня выслушать.

Мы расположились в гостиной. Славка принес нам вкусный чай, заваренный на душистых травах, сервировал столик на двоих и пододвинул его к дивану, на котором я возлежала как римский патриций, а Мария сидела в кресле напротив.

— Все случилось около двадцать лет назад, — начала она свою исповедь. — Я была единственным ребенком в семье ученых. Родители были известными микробиологами и настоящими коммунистами. Воспитывали меня в духе советской морали, но при использовании номенклатурных привилегий: няня, водитель, музыкальная школа, спортивная секция, литературный кружок.

Школу закончила с золотой медалью, университет с красным дипломом. Ни о каких развлечениях или не дай бог романах с молодыми людьми я в силу своей постоянной занятости и не помышляла. Поэтому в вопросах любви и секса была человеком абсолютно неискушенным. Через месяц после окончания вуза мои родители погибли в авиакатастрофе. А ещё через три месяца я вышла замуж за лучшего друга отца, пятидесятилетнего вдовца, которого знала всю свою жизнь и воспринимала как близкого родственника.

Он был отличным врачом мануальщиком, работающим по своим авторским методикам. Пациенты записывались за год вперед, приезжали со всех стран. Особо знатных клиентов муж принимал дома в специально оборудованном кабинете. Именно для этих целей мы переехали жить за город в огромную усадьбу, стоящую на отшибе.

Знаете, Ниночка, частная медицинская практика в те времена еще не была узаконена, так вот подальше от любопытных соседей мы и поселились.

Мне молоденькой, почти девчонке, было тяжело! Что вы скажете на то, если все ваши дни будут практически неразличимы между собой. А воскресенье отличается от понедельника только разнообразием меню, в которое вы обязаны добавить выпечку. Пребывание на свежем воздухе определяется необходимостью: подмести двор, поухаживать за клумбами или выбить ковры. Везде должны царить чистота и порядок!

Прожив в таком режиме почти двадцать лет, я превратилась в идеальную горничную и повариху одновременно. Гостей как таковых у нас не бывало, просто частенько высокопоставленные пациенты, приезжая на процедуры, прихватывали с собой жен или любовниц. В мои обязанности входило поить их чаем и развлекать в течение двух часов — пока длились процедуры.

Свое личное время я тратила на занятия физкультурой, бегая каждое утро по три километра и летом регулярно плавая в озере. Когда в доме не было интернета, все работы по хозяйству я осуществляла слушая аудиокниги, причем литературу «читала» не только художественную, но и научно-популярную. А когда в доме появился скоростной интернет, отсутствие живого общения вообще перестало меня тяготить. Муж оплачивал мне любые курсы с режимом обучения в удаленном доступе, лекции и вебинары, которые только могли меня заинтересовать. Короче, жить мне было совсем не скучно.

Разговоры на тему кто с кем или как глупы все вокруг, меня не интересовали. Развлекая чаем и беседой очередную жену, мне всегда было жаль времени, потраченного впустую.

Кроме одного раза.

Однажды поздно вечером мужу позвонили из администрации города и попросили срочно принять на дому канадского бизнесмена — инвестора, личного приятеля губернатора.

Резкая боль в спине не отпускала даже после обезболивающих уколов. Жюль, так звали канадца, приехал в сопровождении своей переводчицы Аллы, похожей на мальчика-подростка.

После того, как больной вместе с доктором уединились в кабинете, я предложила гостье перекусить.

— Не откажусь! А можно чаю, но обязательно из большой кружки? — без всякого жеманства спросила Алла.— Я так замоталась за целый день, что еще ничего не ела. Все случилось утром, Жюль пошел на тренажеры и думаю там сорвал себе спину. Ни встать, ни лечь, вызывали скорую. Он даже разогнуться не может. Были бы мы дома в Канаде, я бы его быстро на ноги поставила… Хорошо, вспомнили про вашего мужа, и хорошо, что он не отказал принять нас.

Алла пила чай, обхватив кружку руками и время от времени ставя ее на стол, чтобы в очередной раз откусить от пирожка с капустой.

— Отличные пирожки, спасибо. Слушайте, можно я свитер сниму? Мне уже жарко.

Я кивнула и нажала пульт телевизора; переключая каналы я остановилась на трансляции политического ток-шоу, где перебивая друг друга немолодые люди пытались высказывать свою точку зрения на очередные реформы.

— Выключите, пожалуйста, или звук уберите! Кому интересен крик попугаев?

— Не интересуетесь политикой? — съязвила я.

— А где здесь политика… У этих крикунов нет собственных убеждений, нет внятных целей… Сплошной галдеж!

— Демократия предполагает дискуссию…

— Какая демократия? Демократия была изобретена для того, чтобы при любых обстоятельствах можно было крикнуть народу: «Сами виноваты!»

Алла разгуливала по гостиной в одной майке. На правом предплечье я рассмотрела интересную татуировку — вписанная в круг шестиконечная звезда со свастикой в центре и двумя латинскими буквами FM.

— Так вот, я категорически против демократии, слишком невысока возможность мудрого правления… Я, Маша, за гениократию! На современном уровне цивилизации обществом должны править гении. Избирательное право себя изживает и тормозит развитие прогресса. Я хочу быть уверена, что решения принимают люди, обладающие знаниями и способностями выше чем у рядового гражданина! Кухарка не должна управлять страной.

— В римской мифологии гении — это духи, беззаветно преданные людям. Считается, что они вдохновляют человека, внушая ему знание истины, и наделяют талантами, отсюда пошло выражение гениальный человек, то есть человек под покровительством гения. Поэтому, с моей точки зрения, сказать про человека что он гений можно только в переносном смысле, а гениократия как термин становится отчасти абсурдом, — ответила я и посмотрела на Аллу.

Нет, мои слова ее не обидели, она разглядывала меня с интересом!

— Ну да, — улыбнулась она, — надо будет пересмотреть концепцию определения…

— Кстати, и рождается гениальных людей не так уж много, по статистике один на миллиард.

— А вот тут вы не правы, — перебила меня Алла, — рождается гораздо больше… но не имеют возможности реализации потенциала, это да… У Марка Твена есть рассказ о том, как человек, попавший в загробный мир, попросил познакомить его с самым величайшим полководцем…

— А ему показали простого сапожника… Сапожник действительно стал бы величайшим военным гением, но ему не довелось командовать даже ротой. Его гениальность и талант так и не были раскрыты, — теперь уже я бесцеремонно перебила Аллу.

— Мария! Вы не перестаете меня удивлять! — сделала мне комплимент собеседница. — Хорошо, оставим тему относительно статистики… а как бы вы отреагировали, узнав о возможности возрождения гениальных личностей?

— Я слышала, что существуют общества, всерьез обсуждающие тему клонирования как один из вариантов… но насколько я понимаю — это уровень секты, рядовое надувательство. И если мне не изменяет память, они используют шестиконечную звезду в качестве символа…

А вот эти мои слова явно ей не понравились и она поспешила снова натянуть на себя свитер.

— Не суть, как узколобые обыватели к этому относятся. По факту все больше и больше людей разделяет эту точку зрения. Ты даже не представляешь, какие люди жертвуют своими капиталами во имя идеи…

Тут Жюль вернулся после лечения, и они, попрощавшись уехали.

— Ниночка, вы еще не устали меня слушать, спать не хотите? — проявила заботу Мария.

— Нет, что вы, спать на удивление не хочется, лежу себе очень удобно, слушаю внимательно, — ответила я.

— Прошло время, муж умер. Осталась я вдовой, сиротой и без детей… Друзей-приятелей тоже никаких. Стала искать возможность на работу устроиться, чтоб хоть какой-то смысл в жизни обрести… Разослала резюме по всем сайтам, жду… В один из дней мне приходит на электронную почту письмо с предложением о высокооплачиваемой работе. Странное, нужно добавить письмо, потому что для обсуждения всех деталей мне предлагалось выехать поездом в другой город. Если я соглашаюсь принять предложение, мне гарантировали выслать электронный билет на поездку. Подписи под письмом не было, только две буквы FM и в скобках расшифровка futuremission…

— Миссия будущего, — машинально перевела я.

— Да-да, Ниночка, я тоже поняла, что «миссия будущего». Сначала мне казалось, что это ерунда какая-то, не понравилось мне это предложение. Однако мысль не отпускала, посоветоваться не с кем. Залезла в интернет, про миссию эту ничего не нашла. Но и жить одной в лесу тоже знаете ли — перспектива еще та… В общем, пометалась я, подумала и согласилась. А через некоторое время получила билет в СВ вагон номер восемь на восьмое место.

Собралась я быстро, закрыла дом и на такси без приключений доехала до вокзала.

Вагон был отличный, мест в купе — два. Я расположилась на своей полке, соседнее место осталось свободным. Ночью проснулась от того, что кто-то легонько тряс меня за плечо. Подскочила как ужаленная, села и вижу, что на соседней кровати сидит Аллочка, я ее сразу узнала, хоть и несколько лет прошло. Я обрадовалась, хотела ей все рассказать. Но она меня остановила, сказала, что моя задача сейчас только внимательно слушать, а в дальнейшем, не проявляя никакой инициативы, выполнять полученные указания. Все, что она скажет, следует запоминать, записывать ничего нельзя, только запоминать.

Дальше она инструктировала меня буквально по пунктам. А именно — доехав до конечной станции, я должна была добраться до деревни Спокойная, там прийти по определенному адресу и предложить хозяевам купить у них дом вместе с участком. В этот момент она достала из сумки три пачки денег в банковской упаковке из жёсткого полиэтилена. Ровно три миллиона рублей! Сторговаться требовалось за два с половиной миллиона, так как остальные деньги необходимы для затрат, связанных с оформлением покупки. Сопровождение операций по сделке исключительно через юриста, телефон которого я тоже обязана была запомнить. Вступив в права собственника мне следовало заняться ландшафтным дизайном участка, наняв также строго определенных лиц, которых обозначит юрист. Во время корчевания пней работники в моем присутствии обнаружат клад, так называемый «чемодан с Боспорским золотом», пропавшим в тех местах во время первой мировой. Общий вес червонного золота составляет восемьдесят два килограмма.

— Восемьдесят. Я знаю про этот пропавший клад, но он представляет историческую ценность и по двести тринадцатой статье гражданского кодекса…

— Да, я в тебе не ошиблась, — похвалила меня Алла. — Но золота там ровно восемьдесят два килограмма! Ты вызовешь своего юриста, и в присутствии свидетелей произойдет передача всех найденных ценностей представителю правоохранительных органов. Дальше, сама понимаешь, юрист от твоего лица займется формальностями, а ты на какое-то время станешь звездой: интервью, телевиденье — все, что в такие моменты полагается. Рассказывай всем что вдова, что решила поменять место жительство, так как на прежнем месте тебе все напоминает о муже, от которого ты ждешь долгожданного ребенка.

— Я жду ребенка!!! — из всего фантастического предложения, услышанного от Аллы, это было для меня самым невероятным ….

— Да, ты ждешь ребенка. Дальше в течение семи месяцев ты обязана будешь имитировать беременность, так, чтобы ни у кого не возникало ни малейшего подозрения. Оценочная стоимость клада на сегодня — двадцать миллионов долларов, по закону тебе выплатят эквивалент равный пятидесяти процентам. А именно десяти миллионам долларов. Из них пять пойдут в нашу организацию, юрист даст тебе реквизиты фонда, куда ты их и переведешь. Из оставшейся части обязательно отдай миллион на благотворительные цели района. Остальные деньги положишь на депозит австрийского банка и будешь тратить в следующей последовательности: ремонт дома, покупка автомобиля, обустройство участка. Домработницу и водителя я тебе направлю. Живи в соответствии со статусом случайно разбогатевшей гражданки!

Наблюдаться будешь в лучшей консультации области (мне опять пришлось запоминать все данные врача). Через семь месяцев рожать будешь в Канаде в частной клинике Монреаля, полетишь в сопровождении юриста, он же и проводит тебя обратно. Твоего сына будут звать Владимир. Ну вот, кажется и все, — выдохнула Алла. — Дальше твоя святая обязанность заботится о его здоровье, способствовать его развитию. Работать ты не должна, денег вам хватит. Обязательными условиями является отсутствие половых контактов и вообще сведи к минимуму круг общения. Ну, да ты к этому привычная! Какие вопросы?

Я молчала, оглушенная этим изобилием неправдоподобной информации. Узнав, что у меня будет ребенок, пусть даже полученный таким странным образом, я была счастлива! Больше всего я в тот момент боялась, что сейчас Аллочка засмеется и скажет, что разыграла меня, а я — сорокалетняя дурочка — повелась на ее выдуманные рассказы.

— Вопросов нет — отлично! Назад тебе возвращаться не следует, распорядиться бывшим имуществом сможешь через нашего юриста. Теперь, как ты понимаешь должна пройти формальная сторона нашего договора.

С этими словами она достала какой-то странный инструмент, запечатанный в одноразовую упаковку, быстрым движением извлекла его наружу и, прислонив к моему предплечью, нажала на невидимый рычажок. Я почувствовала, как что-то размером с горошину проникло мне под кожу — больно не было.

— Ну, вот теперь точно всё! Ложись спать, а мне выходить через две минуты, провожать меня не надо…

На этих словах Мария замолчала.

— А дальше, — потребовала я. — Что было дальше?

— Дальше… В течении семнадцати лет я была счастлива… — продолжала Мария. — Все происходило ровно так, как рассказывала Аллочка, ни разу ни одного сбоя. Мне было легко, я жила, как будто играла в спектакле по выученному заранее сценарию. А когда мы с Володенькой вернулись из Канады домой, я поняла, что материнство — мое единственное предназначение в этой жизни!

Володенька рос смышленым здоровым мальчиком, в четыре года он уже умел читать и писать. Я не знаю, что испытывают другие матери, но я чувствовала в себе такую нежность к своему мальчику, что не могла думать ни о чем, кроме него. Он засыпал под мои сказки и просыпался от моих поцелуев. Даже когда он был совсем малышом, я чувствовала его заботу, он, знаете, любил за мной ухаживать: все подаст, дверь откроет, если, не дай бог, простужусь, от кровати не отойдет, из школы десять раз позвонит, чтобы я не забыла таблетки принять. Ой, да что вы! Стихи мне писал!

 

От всех невзгод мне материнская любовь — защита,

Сильнее счастья нет, чем ощущать ее…

Лишь для тебя душа моя открыта,

Со мной всегда присутствие твое.

 

Представляете, в шестом классе на восьмое марта мне сочинил! Потом конечно, когда вырос, шутил — мол, влияние Жуковского чувствуется, очень уж пафосно получилось, — Мария вытерла слезы и продолжила. — Я нанимала ему лучших педагогов. Он посещал лучшую школу и учился исключительно на одни пятерки. Он был скромен, любил путешествовать, и мы всегда с нетерпением ждали каникул, чтобы куда-нибудь съездить. У него был неподдельный интерес к истории, археологии. Уж не знаю, хорошо или плохо, но по своему складу он больше был одиночкой. Ровесники его уважали: отличник, победитель олимпиад, но товарищей у него не было. Я была его единственным другом.

Конечно переживала, понимала, что все равно рано или поздно он влюбится и приведет в дом невесту. Но мысли не допускала, что мы когда-нибудь расстанемся, — из глаз Марии хлынули слезы. — Если бы я могла только предположить, что с нами случится такое горе…

Два года назад Володя с отличием окончил школу, и мы решили отдохнуть недельку в Швейцарии. Швейцария была его любимой страной.

Позвонил юрист, сказал, что сам съездит с Володей в визовый центр. Договорились, что Володечка доедет до офиса с нашим водителем, а там пересядет в машину юриста.

Все случилось прямо на глазах у водителя. Володя вышел из машины, подошел к юристу, тот ждал на улице, поздоровались, сели в машину и… взрыв.

Хоронили Володеньку в закрытом гробу, после взрыва, сами понимаете…

 

Повисла тишина. Я не знала, каким образом ее можно утешить, теперь в шестьдесят она вряд ли снова сможет обрести родного человека.

— Видимо, судьба — быть одной, — вздохнула Мария. — Естественно, оставаться в том месте я не могла, продала все, что было и переехала сюда. Вклады по депозитам приносят неплохой доход, а я занимаюсь благотворительностью. Мне сейчас уже немного надо, да и недолго осталось — чувствую.

 

На следующий вечер прилетел муж. И оставшиеся дни они с Володькой наверстывали упущенную радость от экстремальных развлечений, в которых я в силу своего положения составить им компанию не могла.

С Марией мы постоянно встречались на пляже, но наверное именно Володька был единственным соединяющим нас звеном, без которого наше общение носило любезно-формальный характер. Говорили о природе, погоде и прочих глупостях. Да и муж, которому я вкратце изложила историю Марии, мало того что слушал меня вполуха, так ещё вынес вердикт, что все это — фигня полная. И что если бы «боспорское золото» нашли, то об этом уж он бы точно знал.

Прошло пять лет, наш второй сын Костик подрос, и мы всей семьей поехали в любимый пансионат к Адриатическому морю.

На рецепции вместе с ключами от номера мне передали конверт, подписанный госпожой Марией.

— Четыре года записка вас дожидалась, — сообщил администратор. — Мария была уверена, что вы обязательно вернетесь и просила хранить письмо сколько понадобится.

Записка содержала просьбу обязательно посетить виллу в любое удобное для нас время.

Вечером мы с Вовкой отправились по знакомому адресу.

— А ты ее помнишь? Ты ее тетей Машей называл...

— Если честно, почти нет, — пробурчал сын, не переставая нажимать кнопки айфона. — Мам, а мы там долго будем?

— Не думаю.

На вилле нас встретил Славка, превратившийся из угодливого паренька в степенного мужчину. Он проводил нас в беседку и угостил фруктами.

— Мария умерла уже больше четырех лет назад.

— Умерла!? — удивилась я. — От чего?

— Внезапно все началось. Сначала просто загноение на руке появилось вот в этом месте, — он дотронулся до своего правого предплечья. — Думали — ерунда, оказалось — рак. Но вы сюда приглашены, потому что я должен кое-что передать.

Славка зашел в дом и вернулся, держа в руках тот самый чемоданчик, подаренный Вовке в этой беседке факиром пять лет назад и здесь же благополучно забытый.

— Спасибо, возьмем на память, —  поблагодарила я.

— Могу свозить вас на кладбище, оно здесь недалеко.

— На кладбище? На могилу Марии? Давайте съездим.

Славка обрадовался: «Хорошо, что согласились, а потом я вас до пансионата отвезу».

— Мам, — зашипел Вовка, — я не хочу на кладбище…

— Прекрати, — так же шёпотом приказала я.

Кладбище действительно было рядом. Глядя на не выражающего энтузиазма по поводу посещения могилы Вовку, Славка предложил ему остаться в машине. Сынок с радостью согласился.

До могилы шли недолго. Метров через сто Славка остановился около стандартного надгробия из белого мрамора. На плите каллиграфическими буквами были написаны фамилия и имя — Ульянова Мария, ниже даты рождения и смерти. А еще ниже начертанная надпись гласила: «Спи спокойно, мамочка, буду помнить тебя вечно», — и подпись: «Любящий сын».

— А кто надгробие заказывал, ты, Славка?

— Нет, я вообще похоронами не занимался, люди приехали, все сами делали.

— А вилла, что теперь с виллой?

— Так я за ней ухаживаю, мне на это они денег оставили, даже разрешили постояльцев пускать, так что теперь у меня свой бизнес… А через шесть лет я передам виллу вашему сыну Владимиру, завещание вступает в силу с его восемнадцатилетия. Вы в чемоданчике документы посмотрите… Там все бумаги и еще фотографии.

Потрясенная услышанным, я еле передвигала ноги на обратном пути к машине. Свалившаяся на меня новость не вызывала никаких эмоций, кроме беспокойства.

Мы действительно вернулись быстро, застав хитреца Вовку самозабвенно роющимся в чемоданчике. Сначала он смутился, что мы застали его врасплох, но потом, достав одну из фотографий, где Мария была изображена вместе со своим сыном, вдруг спросил:

— Мам, а откуда тетя Маша Ленина знала?

— Сынок, что ты болтаешь?! Какого Ленина?

— Ну вот, с ней на фотке, молодой Владимир Ильич Ленин! Он здесь как у нас в учебнике истории…

Усевшись на переднее сиденье рядом со Славкой, я застегивала ремень безопасности, в то время как Вовка не переставая тыкал меня в руку острым концом фотографии.

— Ну посмотри внимательно.

Я взяла фото.

— Ну да, похож, очень похож на Владимира Ульянова,— я осеклась. — Мария Ульянова… значит сын — Владимир Ульянов.

Я протянула фото Славке.

— А этот молодой человек был на похоронах? — мой голос осип от волнения.

Славка покосился на снимок.

— Да, был, — коротко ответил он.

Мне стало нехорошо.

Когда мы подъехали к пансионату, Вовка первым выскочил из машины и, второпях попрощавшись, побежал прямиком на пляж, где среди отдыхающих рассмотрел фигуру отца, стоящего по колено в воде рядом с бултыхающимся Костиком.

То, что я не хочу принимать в дар никакой чемоданчик вместе с его содержимым, я решила наверняка. Но как об этом сказать Славке?

— Славка, тут такое дело, — начала я. Не зная, что говорить, я взяла его за руку чуть выше запястья и непроизвольно сжала.

— Ай! — он отдернул руку.

— Ты чего? — удивилась я.

— Да татуировку позавчера сделал, больно еще, — с этими словами он расстегнул манжет цветастой рубашки и, натянув его повыше, начал рассматривать еще воспаленное тату.

Я тоже непроизвольно уставилась на его запястье. Если честно, не удивилась, обнаружив там шестиконечную звезду с символом бесконечности и буквами FM.

Зато после увиденного моя речь прозвучала кратко и почти гениально.

— Прощай, Славка! Передай чемоданчик своим новым хозяевам и послушай мой совет. Чтобы лучше исполнить миссию во имя будущего, тебе просто надо жениться, а не принимать в дар никаких вилл и ничьих тайн. Пока-пока!

Я помахала ему рукой и пошла к пляжу, где меня ждали муж и сыновья.

— А если спросят почему не взяли, что им ответить? — крикнул вслед Славка.

— Боюсь данайцев, дары приносящих!