Олег РАССКАЗОВ (г. Тюмень) ЭХО

Рассказов

1

По телевизору шла какая то очередная глупая телепередача. Сэд, уютно устроившись на диване, задумался о чем то своем и пустым взглядом смотрел в несуществующую точку за экраном. Раздался звонок в дверь. С трудом оторвавшись от проклятой магической точки. он пошел открывать. На пороге в торопливом ожидании стоял приятного вида почтальон. Странно конечно видеть почтальона в век цифровых технологий, но они существовали, и этот был абсолютно реальным, с синей потрепанной сумкой.

 

— День добрый. Вы Стальнов Эдуард? — спросил он

— Да, — ответил Сэд.

— Вам эхо, распишитесь.

У Сэда что-то внутри ёкнуло от этих слов. Никто никогда не мог получить что-то более ценное. Внешне спокойный, но сильно волнуясь, Сэд коряво расписался на бланке. Почтальон, не подав виду, что заметил волнение получателя, вручил небольшую коробку, благодарно улыбнулся, попрощался и ушел.

Закрыв дверь, Сэд бережно поставил коробку на стол и по привычке устроился напротив телевизора, выбрал машинально взглядом новую точку в пространстве и задумался, но мысли были уже совершенно не те, что раньше.

 

2

С Милой было легко. С самого детства она заменяла Сэду мать, хотя та была жива и здорова. Даже прозвище «Сэд» было своеобразным подарком от сестры. Она первая перестала звать его Эдуард, так как знала, что ему не нравится. Так из инициалов C.Эд. родилось его новое имя. С ним можно было не бояться жить. От сестры у него не было тайн. Многим не дано понять — как это, жить душа в душу. Сестра была больше чем всё, она была самым дорогим человеком в мире. Однажды ее не стало.

Это случилось в один из обычных осенних дней. Так уж бывает с людьми. А самое страшное, что бывает это внезапно и никуда от этого не сбежишь. Ты едешь в лифте — горе с тобой, летишь в самолете — оно рядом, бежишь вдоль улицы, разбивая луж тонкие осенние стекла — оно по-прежнему тут. Даже во сне ты не можешь избавиться от этого испепеляющего горя. Оглядываешься вокруг и видишь только чужие серые жизни в несправедливом мире под сводом тяжелого осеннего неба. И нет никого, кто бы понял; есть те, кто поддержал, но никого, чтобы понял. А осень эта тянется бесконечно — годы.

 

3

Очень давно, еще во времена мировой раздробленности и незадолго до последней войны за объединение, было изобретено эхо. Конечно, само эхо как процесс отражения волн существовало давным-давно. Учеными же было просто изобретено устройство, которое могло хранить его. Оно улавливало отраженные волны и удерживало их до тех пор, пока эхо не выпускали наружу. То есть человек заходил в помещение, где четко слышно было эхо, включал прибор, говорил что-то и эхо свое уже не слышал, его «вырезала» машинка и просто хранила. В любой момент времени можно было его «выпустить», и оно звучало так, как будто его только что произнесли. Можно было только один раз прослушать его, так как это была не запись, а настоящее эхо от живого человека. Устройство и получило название по своему содержимому. Странно, но обычный голос устройство сохранять возможности не имело, только его отражение. Почему? Какие-то научные тонкости, да и мало кто думал об этом на тот момент. В мире назревала очередная кровавая буря, да и само устройство было не особо популярным после изобретения.

После окончания войны, мир объединился. Через несколько поколений осталась одна страна, общая на всех, один язык, общий на всех и один мир, единый для всех. О новых войнах забыли раз и навсегда, а в память о последних жертвах стали собирать оставшиеся много лет назад осколки. Тогда и обнаружили седьмую эхогруппу, как ее назвали позже историки. Если говорить точнее, то нашли останки шестерых солдат, все из одной воинской группы, и у каждого нашли посмертные эхо. Откуда они у них оказались, непонятно. Об изобретении на тот момент мало кто знал. Эта находка сильно взволновала человечество. Как писали тогда все СМИ — «Найдены последние голоса последней войны».

Решено было открыть пять из шести эхо. По очереди. Последнее оставить как память, не тронутым. Весь мир замер в тот день. «Ма», «Сех», «Ить», «Ир», «Вите» — каждое эхо прозвучало волнами дрожи по каждому человеку, кто понимал смысл. Один из поэтов написал тогда:

Седьмая группа жизни не жалела

Шесть воинов упали вместе рядом

Пять слогов нам попали эхом в сердце

И слезы мира пролились единым градом

Это чувство было настолько сильно для каждого, что оставлять свое эхо для тех, кто тебе дорог, вошло в традицию на долгие-долгие годы.

Со временем появились организации, которые за небольшие суммы хранили эхо и в случае смерти заказчика запускали установленный таймер отправления. Кто-то получал эхо сразу после смерти, кто-то не получал совсем, а кто-то через много лет. У каждого отправителя были свои причины на это. И только тогда, когда человек получал эхо, он понимал, как был дорог ушедшему навсегда человеку. Он мог услышать вживую, в последний раз, оставленное для него послание. Не запись, а живой голос. Кто-то хранил их и не открывал никогда, откладывая на потом, а кто-то не мог устоять, чтобы не открыть в первые же часы.

Как быстро бывало «высыхали» люди, которые ждали эхо от близких. Муж хоронил жену, или сын провожал свою мать, а потом, не получив эхо, до самой своей смерти не могли осознать, чем они заслужили это. Неужели они был недостойны, либо это было так малозначительно для ушедшего человека, а может стоило подождать еще немного? Но с живыми об этом не говорили, а с мертвыми уже не могли. Эхо стало настоящим отголоском жизни человека после его смерти и символом чистой любви.

 

4

За окном стемнело. Сэд неожиданно очнулся от своих мыслей и вздрогнул. Телевизор показывал шум, но сейчас этот канал подходил под его настроение как нельзя лучше. Эхо было от матери. Её не стало год назад, последней из его семьи. Он никогда не думал, что она любила его по-настоящему.Даже не подозревал. Считал, что кроме сестры он никому не был нужен. И даже свое эхо он завещал только сестре, которое уже никогда не найдет адресата. Как он сильно ошибался. Сэд был счастлив. Было грустно, но это была счастливая грусть. Он включил свет, подошел к столу, где оставил эхо ранее, взял его бережно в руки и отнес в спальню. В самой глубине шкафа, в темноте, стояли еще два эха — от отца, которое он получил в раннем детстве и от сестры. Сейчас к ним добавилось еще одно. Он никогда их не открывал, так как боялся потерять родных уже навсегда, но отдал бы все, что у него было на этом свете, за то, чтобы вместо эха были живые и близкие.

Через несколько дней Сэд пропал. Его потеряли знакомые и подняли панику. Когда выломали дверь в его доме, то его там не оказалось, но в гостиной стол был накрыт на четверых, а на столе стояли три открытых эха и тихо-тихо шипел телевизор.